Про психологические проблемы возникающие на фоне многолетнего течения новой коронавирусной инфекции, и о том, как с ними справится, рассказал врач-психиатр Научно-практического психоневрологического центра им. З.П. Соловьева А.А. Воронков.
В психиатрии есть слово, с которым мы – врачи-психиатры – носимся как с писаной торбой. Это – стигматизация. «Википедия» дает такое, пускай и сильно упрощенное, но, тем не менее, понятное для большинства определение: «Стигматизация (от греч. στíγμα — «ярлык, клеймо») — клеймение, нанесение стигмы. В отличие от слова клеймение, слово стигматизация может обозначать навешивание социальных ярлыков».
Важно!
Стигматизируется в психиатрии (плюс-минус) все: психиатрический диагноз, психофармакотерапия, пациент, обращающийся за психиатрической помощью и, в конце концов, сам врач-психиатр (и, что особенно печально, психиатров часто стигматизируют даже коллеги-врачи, которые работают в сфере соматической патологии). Пример для иллюстрации долго искать не придется. Всем знакомы стереотипы (по факту являющиеся ложными домыслами и инфантильными страшилками), которые, мы на амбулаторных приемах слышим ежедневно: «от ваших таблеток я стану овощем» и «мой знакомый/знакомая пила антидепрессанты и чуть не умерла от побочных эффектов, а теперь от них зависимость!». А чего стоят эмоционально заряженные идиомы и фразеологизмы: «психушка», «сумасшедший», «учет», «карательная психиатрия». Про имидж врача-психиатра, репрезентирующийся в кино и сериалах, мы вообще молчим…
Почему, спросите вы, с этого начинается статья, которая должна быть вообще «про другое»? Ответим – вне зависимости от того, что вы для себя подчерпнете в этом материале, мы хотим, чтобы Вы, уважаемый читатель, усвоили одну простую мысль: психиатрия – это не страшно. Обратиться за помощью добровольно – не значит подписать себе «приговор». Есть государственные клиники, которые оказывают помощь больным с пограничной/невротической/тревожно-депрессивной, фобической etc. патологией без ущерба социальному статусу, а также юридическим правам и свободам.
Психиатрия – это не страшно. Обратиться за помощью добровольно – не значит подписать себе «приговор», а значит – получить профессиональную поддержку без ущерба социальному статусу, юридическим правам и свободам.
Рекомендация «обратиться к врачу» стала особенно актуальна в последние месяцы. В связи с эпидемиологической ситуацией в мире количество психических заболеваний растет если еще не экспоненциально, то уже точно не столь предсказуемо прогредиентно.
По следам пандемии
Стоит отметить, что достоверных данных о статистике психических заболеваний влекущих психологические проблемы , связанных, в том или ином аспекте (к примеру: роль вируса в патогенезе ментальных расстройств; спецефические механизмы течения обсессивно-компульсивных растройств в «аномальных», для абсолютного большинства людей, условиях; профилактика тревожно-фобических заболеваний) с коронавирусной инфекцией Covid-19, недостаточно, чтобы делать хоть сколько-то уверенные выводы. Количество научных исследований, касающихся как масштабных, обзорных исследований с репрезентативными выборками пациентов, так и выводов более спецефичных, оценивающих патологии отдельно взятой рубрики под кодом МКБ-10: F00-F99 (Психические расстройства и расстройства поведения), немногочисленно.
Сложная ситуация с исследованиями, тем не менее, не умоляет выводов клинических, проще говоря – эмпирический опыт будничной практики психиатров, наркологов, психотерапевтов и клинических психологов.
Однако стоит делать скидку, что клинический опыт, хоть и не лишен пользы, – это лишь субъективное (пусть и сугубо-компетентное) мнение каждого отдельно взятого врача.
Удаленка – не домашний арест
Без сомнений можно сказать, что любая изоляция – питает тревогу и депрессию, дает ей расцвести. При этом речь идет не только о полной самоизоляции первой ковидной весны, но и о переводе части работников на «удаленку».
На основании первого масштабного онлайн-опроса (исследование проводилось с 30.03.20 по 05.04.20 – в первую неделю «режима самоизоляции» в России), сотрудники НМИЦ ПН им. В.М. Бехтерева получили и проанализировали данные 1957 респондентов. По итогам были выявлены основные переживания, связанные с тревожным дистрессом, среди которых наиболее частые: «риск изоляции», «недоступность лекарств», «опасения за собственную жизнь», «материальные трудности».
За последующие месяцы вектор как переживаний, так и симптоматики, беспокоящей пациентов, видоизменилась. Финансовые проблемы коснулись всех возрастных групп. Тревожная симптоматика у пациентов младшей возрастной группы сменилась депрессивной, ввиду сложностей выстраивания отношений «de novo» у молодых семейных пар, а также многочисленных переживаний из-за смерти пожилых родственников.
Повысилось количество больных, которые стали значительно чаще употреблять алкогольные напитки. Хронификация потребления спиртосодержащих напитков в значительной мере повлияло на рост впервые диагностированных зависимостей от «пагубного употребления» (F10.1) до алкогольного «синдрома зависимости» (F10.2) 1й и 2й степеней.
Декомпенсация возрастной группы пациентов наиболее ярко представлено тревожной симптоматикой и ее «соматическими эквивалентами» – чувством онемения конечностей, жаром в теле. Сопровождается резким, подъемом артериального давления, головокружением, чувством «внутреннего беспокойства за грудиной», чаще всего в ночное время. Что, в свою очередь, ведет к нарушениям ночного сна вплоть до бессонницы – чаще всего у лиц, страдающих сопутствующей сосудистой патологией головного мозга, в структуре органического тревожного расстройства. В том числе и у тех, кто уже обращался за психиатрической помощью и долгое время был в медикаментозной ремиссии.
Когда ситуация «выправляется» и количество зараженных снижается, люди понемногу начинают выходить из своих «ковидных коконов», но, зачастую, с симптомами группы «навязчивостей», особенно у лиц, предрасположенных к ипохондрическим установкам. Пациенты с обсессивно-компульсивной симптоматикой получили «знак свыше», подтверждающий их, декомпенсаторные доселе идеи касательно необходимости тщательной гигиены (продолжительного мытья рук, страхов, связанных с «микробами»), что, в свою очередь, усугубило их психическое состояние.
То же, в прочем, справедливо и для пациентов, которые имели вялотекущую паронояльную (низший уровень параноидной симптоматики, всего в психиатрии их выделяют три: паронояльный, параноидный и парафренный) симптоматику. Ухудшилось состояние и у людей с шизоидным и параноидным расстройствами личности (по-старому – это психопатии), которые подпитывали свои ложные, сверхценные идеи. Иначе говоря, психопатическая симптоматика, которая была компенсирована (медикаментозно и/или психотерапевтически) обострилась, а у некоторых пациентов данной группы декомпенсация состояния возникла впервые.
Психологические проблемы — Частное наблюдение
Не претендуя на истинность, осмелюсь поделиться наблюдением из своей клинической практики. Пациенты с диагнозом психопатоподобной шизофрении (она же – шизотипическое расстройство личности по МКБ, а по советской классификации – вялотекущая шизофрения), состояние которых определялось грубыми поведенческими нарушениями, расстройствами мышления, в ряде случаев, – малой интенсивности галлюцинато-бредовой симптоматикой, которые были изолированы в благоприятной среде, вдалеке от большого количества социальных контактов – дали ремиссию (в ряде случаев даже без медикаментозной поддержки). Однако после возвращения «в большой мир» у пациентов снова начинали отмечаться «докарантинные» жалобы.
Возможно, это связано с тем, что постоянное напоминание о «странностях» в поведении, речи, внешнем виде таких больных – это тот стрессовый фактор, который играет ведущую роль в их интрапсихических переживаниях. Само собой, неверно было бы делать вывод, что мы призываем изолировать таких пациентов от людей. Верный вывод, пожалуй, следующий: возвращаясь к вопросу о важности дестигматизации – если бы социум, руководствующийся иррациональными страхами и непониманием, попытался поговорить с человеком, страдающим психической патологией, отличающей его от большинства, – состояние пациента, по иронии, стало бы лучше.
Психологические проблемы — Что делать?
Однозначного ответа нет, но очевидно в случае, если вас беспокоят психологические проблемы и ваше психическое состояние (тревожность, бессонница, возбудимость) – надо действовать. Психическая патология, будь то, хорошо поддающиеся лечению паническое расстройство (в простонародье – «панические атаки») или же, опасные в прогнозе, суицидальные тенденции в структуре депрессии, – чем дальше, тем сложнее лечатся. Нельзя «запускать» процесс, верить, что «само пройдет». Не стоит опасаться похода к врачу-психиатру: в случае, если ваша критика к своему состоянию соразмерна действительности (а если нет, то, вероятно, в больших городах на вас бы обратили внимание) – не стоит опасаться «учетов» и лишения прав. Если ваша симптоматика условного «невротического» свойства (например,«панические атаки»), то даже если вы не имеете возможности посетить врача в частном порядке – есть альтернативы.
В Москве существуют бюджетные учреждения, такие как НПЦ им. Соловьева, служба психологической помощи (телефон 051) с несколькими филиалами для очного приема. В других городах нужно обращаться в ПНД по месту жительства. У нас (у этого странного мира врачей-психиатров) нет задачи поставить вас на учет, накачать «страшными» дозами «страшных» таблеток, чтобы затем бросить вас в комнату с матрасами на стенах. И, к слову, матрасов на стенах, как и смирительных рубашек, в психиатрии, даже в «острых» отделениях куда привозят по закону по недобровольной госпитализации, нет уже больше века. Средневековые представления о мироустройстве оставьте френологам, гомеопатам и астрологам.
Наша задача – вам помочь. Так сделайте шаг навстречу. Себе.
Успеть насладиться жизнью
Мы все уверенны, что уникальны. Что наши переживания неповторимы и их никто не поймет. Как ни грустно признавать – мы все одинаковые! И то, что тревожит одного человека, также беспокоит тысячи других людей. Пандемия короновируса сформировала достаточно большой «набор». Причем, у женщин он гораздо обширнее, чем у мужчин: от переживаний из-за ухудшившихся семейных отношениях до усталости от 24-часового присутствия детей в доме, и нежелания занимать и развлекать их. К тому же многие женщины набрали лишний вес; обнаружили, что не отсутствие времени мешает их саморазвитию, а ощущения «я несчастная» (из-за невозможности выйти «в люди») – это неумение занять себя, быть интересной самой себе. Отсюда – самоуничижение и разочарования.
Время идет, мы уже почти привыкли к коронавирусной инфекции, но тревоги все равно остаются: многие боятся заразиться; не уверенны в своей финансовой состоятельности; завидуют тем, кому удается как прежде ездить на море отдыхать. К тому же во время пандемии привычка жить не реальной жизнью, а виртуальной – в соцсетях, приобрела еще более невероятные размеры. Многие чуть ли не круглосуточно с болезненным любопытством наблюдают за чужой, «интересной» жизнью, пуская «под откос» свою.
Если вы замечали за собой хотя бы одну из перечисленных жалоб, и она поглощает вас, занимает все ваше время, мешает счастливо жить – обратитесь за помощью. Как ни банально – наша жизнь очень коротка. Научитесь ответственно относиться к своему здоровью, чтобы успеть насладиться реальной жизнью. Будьте смелыми и помните – обращаться за помощью – не стыдно.
О психиатрах и психотерапевтах можно почитать в статье: Почему мы боимся не того?
